Назад

 

Михаил Филиппов: «Я – хорошая глина»

Актер Михаил Филиппов стал лауреатом Премии имени Станиславского

 

 

(Мария Голубкова, Санкт-Петербург, сайт «Российской газеты», 26.10.2011)

 

 

В четверг и пятницу на сцене Академического Малого драматического театра будет показан спектакль "Арт", в котором занято замечательное актерское трио - Михаил Янушкевич, Игорь Костолевский и Михаил Филиппов. О том, почему искусство взято в кавычки, может ли гороховый суп разрушить человеческие отношения и что такое хорошая глина, корреспондент "Российской газеты" побеседовал с Михаилом Филипповым.

 

Искусство в кавычках

Российская газета: Михаил Иванович, жанр этой пьесы определен как "комедия о мужской дружбе". Однако не так давно вы говорили о том, что устали смеяться. Нет ли здесь противоречия?

Филиппов: Жанр спектакля определял не я, и, положа руку на сердце, я уже не помню, про что мы его ставили, потому что играем "Арт" уже 14 лет. Хотя пьеса - о спектакле я не могу отзываться, это может только зритель - очень удалась автору, этой замечательной Ясмине Реза. В ее основе притча, в ней заложены общечеловеческие проблемы. Но это комедия, потому что она смешная. В спектакле много поводов для смеха, но смеха, как нам кажется, вполне естественного, умного и рожденного обстоятельствами жизни троих мужчин, заключенных в клетку дружбы и неприязни.

Что касается моего высказывания - мы все устали не столько от смеха, сколько от ржания, раздающегося вокруг.  Люди разучились улыбаться, но охотно научились ржать - вот от этого я маленько подустал и не хочу, чтобы так было. А это звучит и по телевидению, и с подмостков театра - когда театр вступает на путь, который все-таки проложила антреприза и не столько эстрада, сколько "эстрадщина".

РГ: Антреприза - это часто халтура, "московский чес", но это и знаменитые имена, которые привлекают людей в театр. В сегодняшних условиях что полезнее - "высокое" искусство репертуарного театра или все же хоть какое-нибудь?

Филиппов: Наверное, полезнее многообразие, а жизнь сама сделает выбор. Вообще антреприза - это просто способ найма актеров на работу. А мы судим по не самым лучшим проявлениям.

Но мне все же кажется, что антреприза антрепризе рознь. Здесь многое определяют цели, с которыми люди делают спектакль, и их вкус. Лет 16 тому назад режиссер Сергей Арцыбашев позвал в маленький театр "На Покровке", которым он тогда руководил и продолжает сейчас, двух актеров из театра Маяковского и двух актеров из Театра на Таганке и сделал милый, трогательный спектакль "Женитьба", пользовавшийся в свое время успехом и в конце концов удостоенный Государственной премии (Филиппов сыграл роль Кочкарева, который изо всех сил хочет женить друга Подколесина - РГ).

 

Актеры и роли

РГ: Михаил Иванович, "РГ" поздравляет вас с премией Станиславского, лауреатом которой вы стали в этом году. Расскажите, пожалуйста, что скрывается за названием номинации "за роли последних лет"?

Филиппов: Это роли, которые я сыграл в замечательном московском "Театре Эрмитаж" у не менее замечательного художественного руководителя, режиссера театра Михаила Левитина. В позапрошлом сезоне мы выпустили спектакль по "Скучной истории" Чехова, который получил название "Тайные записки тайного советника". А в прошедшем сезоне вышел спектакль по роману Юрия Домбровского "Факультет ненужных вещей" - под названием "Они меня убить хотели, суки". Это строчка из стихотворения того же Домбровского, такой яростный крик души.

РГ: Трудно представить себе сценическое воплощение этого произведения Домбровского…

Филиппов: Нам самим это трудно представить. Это колоссальный труд режиссера. Конечно, многое пришлось отсекать и вырывать с кровью, но так хотелось это сделать, что … Это длинная история и это длинный спектакль, он идет 4 часа 20 минут.

РГ: А эти проекты не планируется привезти в Петербург?

Филиппов: Это зависит от планов "Театра Эрмитаж", который сейчас переживает трудные времена. Здание поставлено на ремонт, и спектакли, в том числе названные мной, играют на разных площадках Москвы.

РГ: Вернемся к названию спектакля - "Арт". Часто так называют виды искусства, к которым нельзя применить существующие жанровые определения.

Филиппов: Пьеса переведена на русский язык, а вот название у  нас оставлено французское, хотя в других театрах она шла под названием "Искусство". Так вот, искусство меньше всего имеет отношение к содержанию этой пьесы. Это такая провокация  автора, на мой взгляд. Речь идет, прежде всего, о человеческих взаимоотношениях, о том, как люди обретают и теряют любовь. В центр событий поставлена скандальная история вокруг приобретенной одним из троих друзей картины. Но это могла быть и не картина, а гороховый суп, или машина, или предмет мебели, или любовница - все, что угодно. Мы, люди, способны сделать центром мира любой предмет, а затем вокруг него мы можем создать отношения или их благополучно разрушить.

РГ: Говорят, что когда спектакль ставился, была идея играть роли в очередь - так, чтобы вы и ваши партнеры Игорь Костолевский и Михаил Янушкевич узнавали о том, кого сегодня придется изображать, только перед спектаклем…

Филиппов: Такой идеи не было никогда - ни у нас, ни у режиссера спектакля Патриса Кербрата. Это просто кто-то придумал, сфантазировал.

РГ: А вообще театральные легенды, фантазии, мифы в вашей жизни присутствуют?

Филиппов: Миф сопровождает меня с рождения - это мои инициалы. К тому же мы живем в стране мифов, и часто принимаем за мифы слухи - с этим бы еще разобраться. А чем-то личным я не очень люблю делиться.

 

Треплевы и Тригорины

РГ: Сакраментальный вопрос - над чем вы сейчас работаете?

Филиппов: У нас в театре началась работа над пьесой Островского "Таланты и поклонники", я репетирую роль Великатова.

РГ: То есть опять классика? Неужели нет современных авторов? Или со знакомым материалом проще работать?

Филиппов: А он каждый раз незнакомый - в нем видишь что-то новое. Для меня классика вообще никогда не устаревает. Тем более что я, особенно посмотрев некоторые интерпретации классических произведений, лишний раз убеждаюсь,  что  я человек ветхозаветный, такой "тригоринский" и "аркадинский". И те реформы, которые  мне предлагают иные режиссеры-"треплевы", меня совершено не интересуют  и не волнуют. Больше того, возмущают.

РГ: С другой стороны - и это мнение авторитетных специалистов - молодежи становится все труднее понимать литературу XVIII, XIX и даже ХХ века, потому что уходят понятия той жизни. И чтение Пушкина со словарем - это уже не анекдот.

Филиппов: Да, слова "приказчик", "деготь", "сукно" уходит из жизни. Но нельзя свести сегодняшний язык к словарю Эллочки-людоедки, к словам "клево", "прикольно". Основополагающие понятия не уходят, в жизни существуют любовь, целомудрие, совесть. Хотя сейчас и они вытравляются - и это очень связано с языком. А классика - это не обязательно дамы в кринолинах, которые выходят из-за бархатной портьеры. Хотя может быть и такое.

РГ: Но с другой стороны, "все мы вышли из гоголевской "Шинели "… Однако чтобы объяснить, почему Башмачкин - коллежский асессор и что за этими словами стоит, теперь  нужно прочесть целую лекцию…

Филиппов: Давайте не будем приписывать себе столь высоких качеств. Таким званием нужно увенчивать человека. Вот этот вышел из "Шинели", а этот - из телогрейки, а вот она - из-под топика модели…

РГ: В наш век интернета все большую ценность приобретает "сиюминутность" искусства - концертное, а не в записи, исполнение музыки, театральные спектакли, а не кино. Нужно ли сохранять такое искусство для потомков?

Филиппов: Я не люблю записи театральных спектаклей, во всяком случае, своих. Та сиюминутность, проживание момента теряется. Запись и живое исполнение для меня неравноценны. Но в глубинке - не будем говорить в провинции - у жителей может не быть другой возможности.

РГ: Ваша самая знаменитая роль в кино - ростовщик из "Петербургских тайн". Как удалось поднять персонаж романа Крестовского до почти достоевских высот?

Филиппов: Я особо не умею говорить о ролях - ни о театральных, ни особенно о киношных. Тем более что считаю себя театральным артистом. Фильмы есть - ролей нет. Одна из них удалась, но это заслуга не столько моя, сколько режиссеров, которые так тонко поступали со мной, вели меня - патриарх телевидения Леонид Аристархович Пчелкин и замечательный Вадим Зобин. Поэтому как удалось - да бог его знает…

РГ: То есть вы не соавтор своих ролей, вы глина?

Филиппов: Но зато я хорошая глина. Я отдаю себе в этом отчет и не слишком умаляюсь.