Назад

Стенограмма программы "Ночной полет"
Эфир от 04.09.02 - 00.25

В студии: Михаил ФИЛИППОВ и Игорь КОСТОЛЕВСКИЙ, Народные артисты РФ, актеры театра им. Маяковского
Ведущий: Андрей МАКСИМОВ

А. МАКСИМОВ: Хочу начать разговор с премьеры, которой открывается сезон театра. Это спектакль "Женитьба". В этом спектакле практически все звездные артисты театра. Несмотря на то, что это Гоголь, в высоком смысле это как "капустник". Это этого удается добиться, добиться такой легкости? Как этого добивался Арцыбашев или он этого не добивался?

И. КОСТОЛЕВСКИЙ: Вообще очень трудно об этом говорить, потому что мы как бы старожилы этого спектакля. Мы этот спектакль начали репетировать и играть много раньше, в театре на Покровке. Я не могу сказать, что это перенос. Сергей Николаевич поставил совершенно другой спектакль. Поскольку это другая сцена, другое пространство, наверное, другое оформление и существование актеров другое. Поэтому мне трудно оценивать этот спектакль. Я только знаю одно, что все партнеры, которые вокруг меня - потрясающие и замечательные артисты этого театра - мне с ними приятно выходить и играть. И то, что Арцыбашев сделал в кратчайший срок, буквально за два месяца, тем самым оживил жизнь театра, театр стал существовать в другом ритме, что давно по понятным причинам отсутствовало, и вдруг это проявилось, и это очень радует.

Звонок: Я помню передачу "Ильф и Петров", где был прекрасен ваш дуэт. "Женитьба" - это большой коллективный спектакль. А будет ли что-нибудь более камерное, типа "Арта" - дуэта Филиппова и Костолевского?

М. ФИЛИППОВ: Спасибо за память, что Вы помните эту прекрасную передачу. Что касается дальнейшей совместной работы, нужно с Игорем еще понять, не надоели ли мы друг другу за пять лет:

А. МАКСИМОВ: Давайте сейчас выясним: надоели вы друг другу?

И. КОСТОЛЕВСКИЙ: Да нет. Пока не разругались, вместе сидим.

М. ФИЛИППОВ: Да. Во многом зависит от того же Сергея Николаевича Арцыбашева.

А. МАКСИМОВ: Я знаю, что есть некое предварительное распределение "Братьев Карамазовых". Вы должны в нем участвовать?

М. ФИЛИППОВ: Окончательного распределения нет, но по идее - да.

А. МАКСИМОВ: А кого, уже известно?

М. ФИЛИППОВ: Известно, да, не будем мяться. Игорю предложена роль Ивана, а мне роль Дмитрия. Нам странновато, страшновато, потому что уже старенькие для этих ролей. Но Арцыбашев говорит об условности театральной.

А. МАКСИМОВ: Как вы расцениваете сегодняшнее положение театра им. Маяковского?

И. КОСТОЛЕВСКИЙ: То положение, в котором находится сейчас театр, он у меня вызывает оптимизм. Потому что последние пять лет, конечно, это была картина достаточно грустная. И по понятным причинам Андрей Александрович, наш главный режиссер, мой учитель, педагог серьезно болел, и этот театр он всегда тащил. Он всегда был театром Гончарова. И все подчинялось ему, и ритм постановок подчинялся ему. И сейчас, мне кажется, происходит некоторое возрождение театра. И сейчас, повторюсь, Арцыбашев как-то поднимает театр, какие-то планы, он хочет задействовать молодежь в постановках. Это говорит о многом.

М. ФИЛИППОВ: Я разделяю надежды Игоря на возрождение театра. И во многом эта постановка "Женитьба", ее можно назвать даже символичной. Дело не в том, что произошло чудо, хотя чудо произошло. В театре Маяковского стали забывать, что такое работать быстро. В такие короткие сроки такие серьезные произведения в театре не выпускались. Но ему удалось объединить всех нас, занятых в разных антрепризах, многие играют на других сценических площадках, у многих были сверстаны планы. Но все равно он собрал всех, и люди с удовольствием пошли на это. Многие из нас ведь не видели друг друга годами на сцене в качестве партнеров. Я десять лет не выпускал премьеру в своем театре до "Женитьбы", Игорь поменьше. Кто-то столько же, кто-то, может быть, больше. Это как раз получилось, когда Андрей Александрович, царство ему небесное, он стал болеть, дряхлеть. А мы привыкли работать много. И когда Андрей Александрович будет в силе, он мог, засучив рукава, выпускать одновременно два-три спектакля. При этом еще поглядывать, что у него делается на филиале, и отобрать у какого-то режиссера еще и четвертый спектакль. Но потом он стал дряхлеть, и стало происходить то, что происходило.

А. МАКСИМОВ: Сейчас пришел Арцыбашев. Но когда десять лет не было премьеры, у Вас - чуть меньше, что дает силы? Почему не уходят из театра?

М. ФИЛИППОВ: Что мне давало силы? Во-первых, лень. Я очень ленивый человек. И мне совершать какие-то решительные поступки очень тяжело - это раз. А во-вторых, чего уж тут кокетничать. У меня была в этом определенная и хитрость, и расчет. У меня была работа, слава богу, при этом на стороне. У того же Арцыбашева, "Арт", театр Станиславского. Если бы не было этих работ, я не знаю, как бы я провел эти десять лет.

И. КОСТОЛЕВСКИЙ: А что касается меня, то я в какой-то момент понял, что сидеть и ждать бессмысленно и глупо - прождать всю жизнь и ничего не сыграть. У меня когда-то был спектакль "Смотрите, кто пришел?", в котором я сыграл. После этого лет семь-восемь ничего не играл. И тогда мне повезло, что у меня было предложение из-за границы, швейцарский режиссер Франсуа Роше предложил мне в Норвегии с американскими, норвежскими артистами репетировать "Орестею" на английском языке, на французском, играть - на норвежском.

А. МАКСИМОВ: Вы играли на норвежском языке?

И. КОСТОЛЕВСКИЙ: Да. Но больше - на французском. Я выучил, и я это делал. И это действительно мне очень многое дало, это другой опыт и так далее.

Звонок: Я узнал, что Вы начинали репетировать "Короля Лира" с режиссером Хейфецем. Как обстоят дела с этой работой?

М. ФИЛИППОВ: Мне трудно ответить на этот вопрос, потому что работа над "Королем Лиром" началась в такое несчастливое для театра время, и оказалось, что театр просто не готов осилить в дисциплинарном соображении. Все уже были задействованы в других антрепризах, разбегаясь на другие спектакли, и репетиции сошли на нет, и Хейфец Леонид Ефимович закрыл эту постановку.

А. МАКСИМОВ: Закрыли только потому, что, скажем, не удалось собрать Ваших дочерей?

М. ФИЛИППОВ: Нет, дочки оказались послушными, их удавалось собрать. Не удавалось собрать остальных людей.

А. МАКСИМОВ: Но это же актерская драма?

М. ФИЛИППОВ: Не будем называть это драмой, но не просто это. Сергей Николаевич мне задавал этот вопрос.

А. МАКСИМОВ: Я хотел бы вас попросить рассказать какую-нибудь историю, в которой Александр Андреевич Гончаров был наиболее ярок?

И. КОСТОЛЕВСКИЙ: Мне как ученику труднее говорить об этом. Это огромный кусок моей жизни. И в этой жизни было много разного: было хорошее, было не очень хорошее. Но это не имеет никакого значения, потому что бывали моменты в моей жизни, какое-то состояние, когда я вел с ним внутренний диалог. И вел его непрерывно. Я что-то ему доказывал, я его в чем-то убеждал, я был с ним не согласен. Это был человек, который заставил меня своими поступками - творческими, человеческими - он заставил меня действовать. Он заставил меня не сидеть, сложа руки, заставил меня очень многое пересмотреть, заставил меня думать, думать о профессии. Я, наверное, благодаря ему, очень многое узнал о жизни и об этой профессии. Правильно сказал на его поминках Петр Наумович Фоменко: "Он и учитель, и спаситель". Это был редкий человек.

М. ФИЛИППОВ: Я расскажу забавную историю. На мой взгляд, она очень характерна для Гончарова. Характерна для его ощущения, понимания театра, как должно происходить все в театре. На летних гастролях выпускался и репетировался спектакль "Родственники". Загулял один актер, его решили заменить. И Гончаров потребовал, чтобы вызвали меня. Дело летом, хочется со всеми ездить на пляжи. Я пришел на репетицию, сел в зале. Мне надо было сначала посмотреть рисунок и так далее. А я, надо Вам сказать, я такой флегма, и я внешне редко проявляюсь. Я отсидел первую половину репетиции. Гончаров все время смотрел только на меня. Он заводился, он кричал на актеров, требовал, что нужно сделать так. И все время поглядывал на меня. Потом он объявил перерыв, сказал "Гуляйте". И потом, проходя мимо меня, мне шепнул: "Скучно смотрите". Больше меня на репетиции не вызывали. Я не его был в этой постановке, ему нужно было, чтобы рядом с ним клокотали люди, были соучастниками.

Звонок: Какая роль у Игоря Матвеевича является наиболее любимой? Правда ли, что снимается продолжение телесериала "Самозванцы"? Если да, то действительно ли вы оба задействованы в съемках телесериала?

И. КОСТОЛЕВСКИЙ: Насчет продолжения, пока мало, что известно. Потому что все продолжение упирается в то, что напишут авторы, когда они напишут, мы почитаем, что это такое. И если это действительно будет интересно, это будет продолжаться.

А. МАКСИМОВ: Я знаю, что режиссер Худяков только что снял фильм, где в главных ролях играете Вы и Вера Глаголева. Что это за фильм?

И. КОСТОЛЕВСКИЙ: Фильм называется "Сердцебиение" по сценарию Ганы Слуцкой. По жанру - это такая мелодрама. Играю я там врача-хирурга. Поскольку моя мечта всегда была быть врачом, я эту свою мечту осуществил. Насколько мне это удалось, это уже вопрос другой. Ставил это Константин Худяков, прекрасный оператор - Михаил Суслов.

А. МАКСИМОВ: А когда мы увидим?

И. КОСТОЛЕВСКИЙ: Я не знаю, когда. Может быть, к Новому году. Партнерами моими, как Вы сказали, Вера Глаголева, а также - Таня Лютаева, Игорь Кваша.

А. МАКСИМОВ: Сейчас у Вас есть работы, связанные с сериалами или с кино?

М. ФИЛИППОВ: Нет. Есть несколько предложений. Я еще не все даже сценарии прочитал. И ничего определенного.

А. МАКСИМОВ: А правильно я понимаю, что Вы живете по такой системе: как будет, так и будет?

М. ФИЛИППОВ: Не совсем. Хорошо бы было хорошо. Я довольно поздно пригодился в театре, я довольно поздно стал играть большие роли. И я настолько дорожу этим. А когда я стал играть, то долгое время не смог поверить в то, что это происходит со мной. И в силу этого я привык не слишком искушать судьбу, особенно ничего не загадывая и ни о чем особенно не мечтая.

Звонок: Завидуете ли вы иногда актерам других театров?

И. КОСТОЛЕВСКИЙ: Нет. Зависти у меня такой нет. А может это и есть зависть. Иногда я смотрю и думаю, жалко, но вот это можно было как-то вот так сделать. Но это не зависть, нет. Скорее, у меня иногда появляется ревность. Но это не основное мое качество.

А. МАКСИМОВ: А основное - какое?

И. КОСТОЛЕВСКИЙ: Не ревность.

А. МАКСИМОВ: А Вы завидуете актерам других театров?

М. ФИЛИППОВ: Да нет. В это позднее время, надеюсь, зрители мне поверят, потому что нет сил врать, слишком поздно для этого. Нет, не завидую. Я всегда радуюсь. Господь наградил меня одним даром, я очень люблю талантливых людей, люблю талантливые проявления. Я сталкиваюсь с талантливой режиссурой, с талантливой актерской игрой, я радуюсь. И больше того, я заражаюсь от этого. Мне самому хочется идти и что-то такое сделать.

А. МАКСИМОВ: Когда была такая тяжелая ситуация в театре, было понятно, что Вы не востребованы в своем театре, Вы не завидовали тем, у кого получалось?

М. ФИЛИППОВ: Наверное, и завидовал. Прости господи, злобствовал. Проявлялись все возможные человеческие слабости и пороки.

А. МАКСИМОВ: Я хочу, чтобы вы очень коротко пожелали что-нибудь самое главное театру Маяковского.

И. КОСТОЛЕВСКИЙ: Я хочу пожелать моим коллегам, театру настоящей радости. Пребывать на сцене, получать удовольствие.

М. ФИЛИППОВ: Мне тоже хочется пожелать этого и работы, прежде всего. Для актеров, для режиссеров все определяет работа. Мне кажется, что Сергей Арцыбашев и театр Маяковского пришлись друг другу по сердцу, а значит, все есть для жизни.