ПЬЕСА Эрика Шмитта (перевод с французского Е. и А. Наумовых) «Загадочные вариации» — идеальный текст для успешного спектакля. Пьеса на двоих. Полтора часа времени. Сюжет загадочен и переменчив, как течение горной реки. Не обременяющая мозги философия. И любовь. Земная. И неземная.
Поначалу повествование мирно течет по изящному руслу салонной мелодрамы. К уединившемуся на острове нобелевскому лауреату является провинциальный журналист. Интервьюируемая знаменитость паясничает, важничает и ломается. Оппоненты перебрасываются остроумными сентенциями в духе Бернарда Шоу и сыплют парадоксами. Затем история начинает попахивать детективом. Журналист оказывается учителем музыки, а его визит — расследованием. Лауреат не выпускает ружья из рук, периодически палит в неизвестном направлении, но все время мажет. Далее история клонится в психологизм. Писатель повествует о трагической и великой любви, которую он решил сохранить навечно, и потому, покинув свою возлюбленную, поселился на острове, продолжая роман лишь в письмах. Потом история вновь благоухает мелодрамой — та самая возлюбленная оказывается женой мнимого журналиста. Финал же открывает перспективы Самые невиданные — муза одного и жена другого, та женщина, о которой двое мужчин то с восторгом, то со слезами на глазах говорят в течение всего вечера, уже давно умерла, и последние десять лет нобелевский лауреат переписывался вовсе не с ней, как искренне предполагал, а с ее мужем...
До некоторого времени «Загадочные вариации» под названием «Посвящение Еве» можно было увидеть только в Театре им. Е. Вахтангова, где знаменитого писателя играет Василий Лановой, а учителя музыки — Евгений Князев. Теперь пьеса идет и в Театре им.Маяковского. В Вахтанговском отдали предпочтение мистике и загадочности. Василий Лановой восседает на готических стульях, как старый Казанова в замке Дукс, а сама история предстает в трагически-красивых сумрачных тонах. Абель Знорко в исполнении Василия Ланового — философ, а его отречение от любви — следствие мудрости и недюженности натуры.
В «Маяковке» все веселее и светлее. Действо неудержимо склоняется к комедии. Михаил Филиппов (нобелевский лауреат) и Игорь Костолевский (учитель музыки) бросаются каламбурами и надувными креслами. Шлепаются, корчат рожи, дразнятся, ставят друг другу подножки. Ситуация даже в трагические моменты выглядит нелепой. Знаменитый писатель в исполнении Михаила Филиппова оказывается пустым и жалким клоуном. Игра в затворника, словесный эквилибр, бессмысленная пальба и каламбуры надежно маскируют его неумение жить и тщательно скрывают панический страх искренних и глубоких чувств. Рядом с ним невзрачный и неловкий провинциальный учитель выглядит куда более глубокомысленным и сложным человеком.
Постановка Елены Невежиной в театре имени Маяковского, Сергея Яншина и Сергея Голомазова в Вахтанговском почти контрастны. Для полноты картины лучше всего смотреть оба спектакля. Это самым наглядным образом подтверждает главную мысль этой многоликой пьесы — никак невозможно до конца понять другого, даже любимого, человека. Его душа - как «Загадочная вариация», основная, мелодия которой временами почти уловима, но потом теряется в хаосе или гармонии других мелодий и тем.
Спектакль по репертуарной мелодраме современного французского драматурга Эрика Шмитта — вторая удача Елены Невежиной на московской сцене. Первая случилась в «Сатириконе», где недавняя выпускница курса Петра Фоменко поставила пьесу Милана Кундеры «Жак и его господин». Оба спектакля сделаны на звезд. В «Жаке» играли Константин Райкин и Владимир Стендов. В «Посвящении Еве» — Игорь Костолевский и Михаил Филиппов (спектакль с участием этих же артистов был поначалу поставлен Невежиной на сцене Рижской русской драмы, в Маяковке состоялась его московская премьера).
Каждый, кто представляет себе театральное закулисье, знает — со звездами (особенно начинающему режиссеру) лучше не связываться: они капризны, они сами себе режиссеры, ты им слово — они тебе два в ответ. Невежина справляется с этими сложностями с какой-то непостижимой легкостью. Так, во всяком случае, кажется, когда смотришь ее спектакли. Даже любимец женщин вечнообаятельный Костолевский забывает о своем романтическом флере и играет роль провинциального учителя в такой кепочке и с таким портфельчиком, что становится ясно: самая верная женщина, будь она его женой, неизбежно задумается об измене.
Пьеса Шмитта знаменует собой окончательное стирание грани между драмой интеллектуальной и коммерческой. Зритель с замиранием сердца следит за сюжетом (про то, как один писатель, нобелевский лауреат, много лет думал, что переписывается с любимой женщиной, а на самом деле переписывался с ее мужем), ахает, охает, особо впечатлительные восклицают: «Не может быть!» В финале распереживавшейся публике предлагается небольшая порция философии: лауреату (он поначалу предстает в исполнении не жалеющего красок Михаила Филиппова как ерничающий комедиант) кажется, что он мог, играя, творить реальность. Не тут-то было — жизнь сама играла им.
Сотворить на основе этого литературного материала сценический шедевр практически невозможно. Опошлить — легче легкого. Чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в Театр Вахтангова, где та же пьеса идет в исполнении Василия Ланового и Евгения Князева. Душевные переживания двух мужчин, любивших одну женщину и оказавшихся путем взаимной переписки не соперниками, а самыми близкими людьми, обставлены здесь нелепейшей массовкой, призванной придавать происходящему инфернально-мистический оттенок. Невежина предлагает тот же самый сюжет в изысканной сценографической упаковке Андриса Фрейбергса. Плохо, по всей видимости, этот художник работать не умеет. Предложи ему оформить «Трех поросят», он и тогда придаст происходящему эстетическую законченность и легкий прибалтийский шарм. Вместо интерьеров живущего анахоретом писателя — пустое пространство, где под потолком плавает черный мобиль, а из предметов мебели только стеллажи с проигрывателем и серые подушечные кресла. На них сидят, в них бросаются с разбега, ими перекидываются, пикируясь. Черно-белая гамма и графичные мизансцены придают происходящему холодноватую отстраненность и как-то микшируют душещипательный пафос пьесы.
Режиссура в этом спектакле тоже холодноватая и ненавязчивая. Невежина вообще обладает редким умением ставить спектакли, которые нравятся неискушенным зрителям и не раздражают придирчивых зоилов. Она не разбрасывает щедрой рукой концептуальные ходы, но и не предоставляет артистов мелодраматической стихии. Пафос отпускает скупыми порциями, иронию использует как приправу, для самых выспренних монологов и нелепых реприз подыскивает верную интонацию — в общем вопреки расхожему театральному мнению умудряется доказать: даже при постановке пьесы на двоих режиссер может быть третьим совсем не лишним.
Лучшее в «Загадочных вариациях» — то единственное, что в этой рижской постановке действительно рижского происхождения, а именно декорации знаменитого латышского сценографа Андриса Фрейбергса. Спектакль «одет» в оттенки серого цвета с тем сочетанием тускловатого спокойствия и вкуса, которое принято называть прибалтийским стилем. Во всяком случае, сразу ощущаешь атмосферу пустынного северного острова: размытый задник, серый с металлическим отблеском мобиль над сценой, гора густо-серых надувных «камней», каждый из которых легко используется в качестве кресла.
В креслах двое: знаменитый писатель, нобелевский лауреат, живущий посреди моря в полном уединении, и журналист из провинциальной газеты, приехавший к чудаковатой знаменитости за интервью (соответственно Филиппов и Костолевский). Журналист по ходу дела оказывается вовсе не журналистом, а писатель вовсе не тем престранным и самодовольным шутником, каким предстает поначалу. Вскоре вырисовывается и третий, внесценический персонаж. Это женщина, которую некогда страстно, но недолго любил писатель и с которой он потом состоял в долгом эпистолярном романе. Ни о ее браке с этим мнимым «журналистом», ни о ее смерти писатель не знал. И уж, конечно, не догадывался, что после кончины жены любовную переписку от ее имени вел вдовец.
С точки зрения драматургического ремесла к пьесе не придерешься. Она кажется не написанной, а прямо-таки собранной на конвейере. Освежающие внимание зрителя повороты сюжета и остроумные реплики последовательно прилепливаются и прикручиваются к равномерно едущему вперед каркасу действия. Эрик Шмитт - человек явно практического склада, немецкая фамилия говорит о нем больше, чем французский язык, на котором он пишет. Там, где другой ударился бы в долгие лирические отступления, Шмитт бесстрастно продолжает движение. Живость диалога для него важнее философии. Если в труппе есть два хороших артиста среднего поколения, «Загадочные вариации» запросто могут поддержать кассу театра и при этом не опозорить его подмостков.
При одном условии: если режиссер не начинает мудрствовать лукаво и нагружать эту ладную малолитражку тоннами своих заветных концепций. Ученица Петра Фоменко Елена Невежина (ее очевидным успехом был «Жак и его господин» в театре «Сатирикон») успела заявить о себе как о режиссере изобретательном и умном. Для пьесы Шмитта потребовалось свойство второе, которое, видимо, и подсказало Невежиной попридержать свойство первое. Она сумела соблюсти баланс не только между собой и пьесой; но и между актерами: не дала окончательно пойти вразнос хлопотливому, увлекающемуся Филиппову и нашла чем подбодрить вяловатого Костолевского. Продукт ее усилий хоть и сер, но доброкачествен.
SamaraWeb Дата: 08.10.2002
14:54:22
На днях в Самарском академическом театре драмы им. Горького состоялась премьера спектакля "Загадочные вариации" в постановке заслуженного деятеля искусств Эстонии Яака Аллика.
Театральная судьба одноименной пьесы, написанной в 1996 году малоизвестным французским драматургом Эриком-Эммануэлем Шмиттом, необычна. Популярность ей принес спектакль, сыгранный в театре Мариньи в Париже с участием Алена Делона и Френсиса Юстера. После этого пьеса была поставлена в театре им. Маяковского в 1999 году. Роль писателя, нобелевского лауреата Абеля Знорко исполнил Михаил Филиппов, а журналиста Эрика Ларсена - Игорь Костолевский. Следующим "местом обитания" стали подмостки БДТ им. Г.А.Товстоногова. Молодой режиссер Алексей Серов представил свой взгляд на проблему одиночества, лжи и поиска истины.
Сюжет "Загадочных вариаций" прост. Причиной встречи героев становится выход книги, автором которой является Абель Знорко (заслуженный артист России Владимир Гальченко). Книга, основанная на многолетней переписке с женщиной, мгновенно расходится большим тиражом. Это вызывает интерес у журналиста Эрика Ларсена (заслуженный артист России, лауреат государственной премии РФ Владимир Борисов), и он приезжает на уединенный остров с целью взять интервью у знаменитости. В ходе их беседы, затянувшейся на долгие часы, выясняется, что оба персонажа любили и продолжают любить одну и ту же, давно умершую женщину. Мало того, Ларсен оказывается ее мужем, о чем, некогда покинувший свою возлюбленную Знорко, узнает только сейчас.
Поэтическая образность языка и тональность пьесы работают на создание точных, психологически обусловленных характеров. Положенная в основу сюжета детективная интрига, уходит на второй план. На поверхности остается боль и одиночество. По словам Яака Аллика, его задача как режиссера, заключалась в умении показать философский подтекст, объяснить зрителю посредством сценографии и костюмов, что истина, которую мы не видим, заключается в человеческих взаимоотношениях.
Двое и одна
Загадочные вариации. Э.Э. Шмит.
Театр им. Вл. Маяковского
Каждый,
кто посети премьеру театра им. Маяковского, без сомнения обратит внимание
на необычную программку. Вложена она в почтовый конверт. На нем указана дата -
18 июня. Вместо марок изображены два мужских профиля. Адресат же помечен инициалами
- Э.М. Очень скоро зритель поймет, что это не просто эффектный ход, когда
персонажи коснутся темы писем. Их двое. Известный писатель, Нобелевский лауреат
Абель Знорко и скромный учитель музыки Эрик Ларсен. Встреча происходит в один
из самых длинных дней в году. Поводом к ней послужила Женщина, которую
звали Элен Меттернах, в разное время изменившая жизни обоих героев. Ее незримое
присутствие будет ощущаться с самых первых минут спектакля.
Эта история не может не заинтриговать, так как начинается, подобно
заправскому детективу с множеством загадок. Поболее всего она способна
взволновать, нечаянно ранить, ненароком задеть какие-то очень личные струны в
зрительской душе. Потому что повествует о любви. О неизбежном, непреодолимом
одиночестве, которым человек подчас расплачивается за возможность полностью
реализовать себя. И еще о той мистической связи, что вопреки всему
устанавливается между любящими сердцами.
Не часто в последнее время выпадает театру шанс серьезно поговорить с публикой на столь деликатную тему. Поэтому активный интерес к пьесе Эрика Эммануила Шмитта вполне оправдан. В конце прошлого сезона ее под названием «Посвящение Еве» представили вахтанговцы Василий Лановой и Евгений Князев (постановка Сергея Яшина и Сергея Голомазова). И вот спустя несколько месяцев к «Загадочным вариациям» обратилась Елена Невежина. А главные роли исполнили Михаил Филлипов и Игорь Костолевский. На нюансах их игры и держится спектакль. Режиссер и сценограф Андрис Фрейбергс создали действо условное, донельзя аскетичное, где ничто не мешает артистам. На сцене, «одетой» в холщовую одежду, разбросано множество надувных кресел (невольно возникает ассоциация со «Стульями» Э.Ионеску). Их белый, какой-то стерильный цвет усиливает чувство неприкаянности, брошенности. Конфетный остров,на котором происходит действие, обретает какой-то вселенский масштаб. Каплю тепла вносит.лишь закрепленное сверху вращающееся устройство, приходящее в действие при первых звуках «Загадочных вариаций» Э.Берла. Кажется, что в этот момент что-то оттаивает в душах героев.
В Абеле Знурко, каким его играет Михаил Филиппов, нет резко бросающейся в глаза значительности. Зато преобладает та человеческая сложность, которая всегда интересна. За множеством откровенных лицедейских приемов, за искусно сделанной «маской» можно разглядеть тоску по общению, стремление найти в случайном собеседнике единомышленника. Но все это откроется потом; а сначала Знурко-Филиппов оказывается загадкой, некой «вещью в себе» для зрителей и для Эрика Ларсена-Костолевского.
В палитре» артиста на сей раз нет ни привычной победительности, ни безупречности. Они уступают место трогательности и абсолютной незащищенности, скрывающимся за любопытством к тому, кто сумел пробудить в его любимой женщине большое чувство. Оно было настолько сильным, что не отличающийся ничем, в общем-то «маленький человек» решился продлить его за чертой ее жизни.
Зал реагирует на эту, мягко говоря, невеселую историю неадекватно. Часто громко и не впопад смеется, а иногда слух буквально режет грубая, непредсказуемая реакция. Печально, но факт, это результат совместной «работы» и Театра, который с каждым годом портят вкус публики, предлагая ей подделки, и зрителей, ставших, по выражению Ф.Г.Раневской, «халтурщиками, смотрящими что попало и все время аплодирующими». Тем же, кто пытается общаться с залом на другом языке, приподнимая его над обыденностью, приходится невероятно трудно. Создатели спектакля «Загадочные вариации» в театре им. Маяковского - из их числа. В огромном, не привыкшем к столь тихим, почти интимным действам, пространстве случаются редкие мгновения тишины, напряженного молчания. Они дорого стоят.
© Майя Фолкинштейн
«Театральный курьер», декабрь 1999 года.
"Загадочные
вариации" Эрик Шмит
("Страницы
московской театральной жизни")
Постановка Елены Невежиной
Художник - Андрис Фрейбергс
Премьера - 16 октября 1999 года
Спектакль идет без антракта, продолжительность - 1 час 50 минут
Пьеса Э.Шмитта "Загадочные вариации" - на двоих. В спектакле ученицы Петра Фоменко, решительно и умело набирающей мастерство и известность Елены Невежиной, заняты Михаил Филиппов и Игорь Костолевский. (В театре имени Вахтангова пьеса идет под вторым названием - "Посвящение Еве" - в исполнении Василия Ланового и Евгения Князева).
...На пустынном острове (тусклые серо-белые тона сценографии подчеркивают его северный колорит) обитает отшельником знаменитый писатель - лауреат Нобелевской премии Абель Знорко (Филиппов), упоенно создающий себе имидж чудака и помешанного, впрочем, не лишенного яркой экстравагантности и своеобразного чувства юмора. Раз и навсегда оградив себя от пошлого общества людей, Знорко однажды решается допустить на остров представителя ненавистного ему племени журналистов, газетного репортера Эрика Ларсена (Костолевский) из захолустного городка Набровзник.
Около 40 минут сценического времени отводится на долю экспозиции: персонажи, не желающие выдавать своих истинных мыслей и чувств, всевозможными способами водят друг друга за нос. Само собой, в измывательствах преуспевает знаменитость. И вдруг прорыв - произнесено имя женщины, и звук этого имени властно меняет тональность происходящего. На смену ёрничеству и разъединенности героев приходит искренность, замешанная на безмерной горечи; остроумные режущие репризы сменяются исповедальными монологами. Фарс и детектив разом уступают место серьезной психологической драме.
Ни один из сюжетных поворотов не предугадывается зрителем заранее, что является бесспорным достоинством пьесы. Известные актеры играют увлеченно и умно, составляя идеальный ансамбль-дуэт. Четкая и ясная режиссура Елены Невежиной не имеет ничего общего с той манерностью и жеманством, которые обыкновенно возникают в воображении при произнесении словосочетания "женская режиссура". "Загадочные вариации" (кстати, это название четырнадцати вариаций композитора Элгара, столь любимых героиней пьесы и потому таких дорогих любившим ее мужчинам) - несомненное везение для тех, кто придет на эту постановку в театр Маяковского.
Талантливых актеров в Москве действительно много, но, увы, не так уж часто выпадает им случай сыграть в спектакле, во всех отношениях достойном. На этот раз удалось.